Араи никак не отреагировал, однако спеси поубавил.
– Хватит юлить! – зашипел Генджи. – Почему я только сегодня узнаю от учителя химии о том, что этот мелкий трус сбежал от меня в другой город?
– Глупый вопрос, детектив, – усмехнулся Араи. – Ты же ничего дальше своего носа не видишь.
– А тебе, смотрю, мой нос покоя не дает. Ответь по-нормальному, без обиняков – ты знаешь, что с Мамору? Вы поддерживаете связь? Поверь, я не собираюсь портить ему жизнь. Просто хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– А зачем? – спросил Рио сдавленно. – Зачем тебе знать, в порядке ли он? Вы же как две голодные псины, вечно дрались за кусок мяса. Ну так радуйся! Кусок твой!
– Что случилось с Мамору?
– О, Господи, Генджи! – крикнул Араи, хватаясь за голову. – Я не знаю, понятно тебе? Я не знаю! Он мне не сказал, что уезжает. Он никому ничего не сказал! Мы две недели думали, что он болеет, так сказала его мать, потом через месяц я узнаю от учителей, что Мамору переехал в Оги. Это все! Я знаю не больше тебя. Теперь оставишь меня в покое, идиот ты несчастный?
Рио был на грани истерики. Быть может, Генджи перестарался, когда стал так сильно напирать на Араи-сана. Возможно, стоило бы остановиться и оставить все так, как было.
Но тогда Генджи не узнал бы от этого плута ничего, что успокоило бы его. А теперь все стало еще запутаннее!
– И вы не поддерживаете связь? – спросил Генджи холодно. – Ты что, даже не пытался ему позвонить или написать?
– Ты меня совсем за дурака держишь? Я пытался! Но Мамору сменил номер и в соцсети больше не заходит. Я не знаю, появится ли он вообще когда-нибудь!
– Не может быть такого, что он тебя не предупредил, – пробормотал Генджи. – Вы же не разлей вода были.
– Были, – вымученно отозвался Рио. – Да сплыли.
Больше Генджи ему не докучал. Его немного тяготило то, что для выяснения информации пришлось довести человека до истерики, но игра стоила свеч – теперь Генджи окончательно убедился в том, что Мамору не просто переехал.
Он исчез.
Хидео: поцелуй скорбящего к умершим
Хидео отдал книгу учителю, тот его скромно поблагодарил и пошел на обед в школьный сад, надеясь, что его никто не заметит среди одноклассников. Надеялся зря: неподалеку от того места, где он обычно любил коротать время за порцией риса или рыбы, сидела девушка, точнее, сидела та самая Мичи. Хидео был несколько разочарован сложившимися обстоятельствами. Какой бы милой она ни была, все в ней казалось ему подозрительным.
Он медленно, будто оттягивая момент, подошел к ней, а она сразу же подняла голову и испуганно затараторила:
– Ой, прости, я не думала, что ты здесь обедаешь, просто самой очень хотелось поесть, а места не было.
Она, продолжая виновато и пугливо разглядывать Хидео, с писком выдавила:
– Я не специально.
Хидео ухмыльнулся и сел с ней рядом.
– Я это уже понял.
Он ждал Генджи, но того и след простыл – он выбежал из класса, чтобы зайти в туалет, но потом ушел и оттуда, а вот куда направился, Хидео так и не выяснил. Из него плохой детектив, в отличие от Генджи – уж он-то давно бы все узнал о других!
За сегодняшний день они почти не разговаривали; Хидео бегал по поручениям учителя, то и дело натыкаясь на Хамаду, которая по пятам за ним ходила – это уже походило на неприятную закономерность.
Они сидели вдвоем и ели дзюкубэн, но вид у обоих был какой-то отчужденный. Мичи покусывала губы и мяла палочки в руках, пытаясь каким-то неведомым ей образом заставить руки перестать дрожать. Хидео тоже от этого соседства было не по себе, но он упрямо твердил про себя, что совершенно не сконфужен и ему просто непривычно сидеть с такой красивой девушкой.
– Сегодня милый выдался денек, – сказала она, заставив Хидео вздрогнуть.
Нет, это было слишком непривычно. Из ряда вон!
Хидео неопределенно кивнул и уставился куда-то мимо нее, не зная, что ответить. Ему хотелось, чтобы она ушла, чтобы не докучала своим голосом, своим лицом, самой собой, но сказать ей он этого не мог. Он стеснялся.
– Ох уж эти постоянные уроки, – начала она более уверенно, – я никогда ничего не успеваю, и это меня угнетает. Ты как, Хидео, в учебе?
Она явно пыталась нащупать точки соприкосновения, и от нелепости этих попыток Мацумуру скривил лицо. Он удивился сразу по двум причинам: девушка впервые спрашивала его о нелепом с таким интересом, и она вновь обратилась к нему по имени. Неужели она со всеми так странно общается?
Он уткнулся в свой обед и тихо ответил:
– А… я хорошо в учебе.
Ответ был еще глупее вопроса.
Хамада как будто не заметила своей ошибки.
Ее лицо стало непроницаемым, она отвернулась от Хидео, вновь стала нейтрально, без эмоций смотреть прямо перед собой. В такие моменты она становилась еще более ужасающей. Мацумура проследил за ее взглядом: напротив них раскинулся роскошный куст сиреневых флоксов, которые пока еще не распустились. Эта часть сада была обильно засажена цветами, и в душе Хидео расцветало ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда он смотрел на эти цветы – это был его островок безопасности, здесь он чувствовал, что жизнь идет своим чередом и не стоит на месте. Рядом с сонными флоксами начали распускаться розовые пионы – удушливый Баррингтон Белл и прекрасный Гей Пари.
Учитель по литературе не раз ссылался на сорт японских пионов, потому что помимо пряного аромата и красивой расцветки эти цветы были артефактом истории, следом в камне, своеобразной исторической ценностью, которую нужно беречь и охранять. Наверное именно поэтому сорт такой дорогой и тщательно охраняемый.
Хидео помнил, как вся школа сажала эти цветы. Каждому хотелось внести свой вклад в общественную работу, а потому каждый стремился посадить как можно больше семян. Их тогда подарили школе в качестве пожертвования – теперь Баррингтон Белл являлся символом школы Сага. Если эти пионы и творили какую-то историю, то явно вот эту.
Правда, сейчас от них не было никакого толка.
Они хоть и успокаивали Хидео, однако в последнее время не привносили в его жизнь ничего нового и существенного. От их аромата – душного, сладкого, сильного – уже подташнивало.
И почему он до сих пор приходит сюда? Зачем по-прежнему смотрит на эти разноцветные кусты? Почему они раньше дарили ему спокойствие? И почему сейчас их цветение с
